…Всё было хорошо, и даже больше – прекрасно. Казалось, ничто не может помешать нашему счастью. В школе нас не беспокоили, - наконец-то до них дошло, что это бесполезно. В группе всё так же было чудесно. Я довольно успешно выступил на нескольких конкурсах, и, кажется, нами заинтересовались нужные люди. Но самое, самое главное то, что я нашел свою истинную любовь. И для этого вовсе не надо было искать её в других городах или даже странах. Она была со мной на протяжении всей жизни и даже тогда, когда меня ещё не было на свете. Это ты, мой любимый братишка, мой Том…
И даже когда жизнь ставила преграды на пути, когда казалось, что всё идёт не так, как надо, ты всегда был рядом и успокаивал, давая понять: счастье всё-таки есть.
Но сейчас была совсем другая ситуация. В ней даже ты был бессилен.
- Билли, почему такое мрачное лицо? Что-то опять случилось? - ласково проговорил ты и обнял меня за плечи.
Я ухмыльнулся, а потом произнес слово, под которым подразумевалось гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.
- Мама.
- Мама? – шепотом переспросил ты и тоже погрустнел.
- Да. Догадалась, кажется…
Больше всего на свете мы с Томом боялись, что мама узнает про наши совсем не братские отношения. Она уже пару раз видела, как мы обнимаемся, или гуляем, держась за руку, но пока не подавала виду. Но это только пока...
- В последнее время она стала очень подозрительной. Так смотрит на меня... Я боюсь, что если она все поймет... Том, ты понимаешь, что это значит? Мама ведь никогда не позволит нам… - в отчаянии воскликнул я.
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, не огорчайся, - ты улыбнулся, погладив меня по плечу.
Сразу стало гораздо легче. Поцеловав тебя в губы, я направился к своей постели, лег на неё и стал с улыбкой наблюдать за тем, как ты готовишься ко сну. Вдоволь налюбовавшись тобой, я пожелал спокойной ночи и блаженно прикрыл глаза…

На следующий день, придя из школы, я столкнулся в дверях с мамой. Ее серьезный и решительный вид не обещал ничего хорошего, во всяком случае, для меня.
- Билл, есть разговор, - сказала она твердым голосом. Последний раз помню её такой, когда я разбил окно в школе…
- В чём дело, мамуль? – я постарался сделать невинное личико и заставить ноги прекратить предательски подкашиваться.
- Том. Что у тебя с ним?
Взглянув в ее глаза, я понял, что врать сейчас не следует, - не прокатит.
- Я его люблю, - сказал я скорее своим кроссовкам, а не маме.
- Он твой брат.
- Я знаю. Но ты меня сама учила, что любовь не знает границ.
- Билл, это совсем не одно и то же! – мама поднялась с кресла, в котором сидела, и грозно посмотрела на меня, - Он твой брат! Брат-близнец!
- Мам, я его люблю, - я тоже встал, робко взглянув на маму, но тут же отвернулся. Она не поймет... Она никогда не поймет...
Мама тихо вздохнула и пошла в сторону кухни. Тогда я поднялся наверх, упал на кровать и уставился в потолок. Что теперь с нами будет?..

- Билл… - чей-то до боли знакомый голос вырвал меня из царства снов. Открыв глаза, я увидел твоё лицо.
- Том? Что тут… - я сел на кровати и огляделся, - Который час?
- Девять вечера. Ты заснул в одежде, я думал, что будет лучше тебя разбудить.
Я лишь кивнул в ответ.
- Послушай, с тобой всё в порядке? – обеспокоенным голосом продолжил ты, - Я не припомню, чтобы ты спал днём... У тебя что-то случилось?
- Случилось, Том, случилось… - я перевел дыхание, и ответил, - Мама.
Ты беззвучно открыл рот, затем тихо-тихо, словно боясь кого-то спугнуть, спросил:
- Догадалась, да?
- Да, - внезапно я почувствовал, что в моих глазах начали закипать слезы.
- Билл, чего ты? – слабо улыбнувшись, ты провел рукой по моему плечу, пытаясь успокоить.
Не успел я придумать достойного ответа, как в дверь тихо постучали. Ты сразу же отошел от меня и тихим голосом разрешил войти.
На пороге показался Гордон.
- Мальчики, - обратился он к нам, входя в комнату, - Вы очень расстроили вашу маму.
- А что мы, собственно, сделали? – неожиданно грубо ответил я, - Сердцу не прикажешь.
- Дело даже не в этом. А в том, что вы ей ничего не сказали.
- Не думаю, что её это бы сильно обрадовало, - мрачно проговорил ты, уставившись в пол.
- Вы не понимаете! – таким сердитым и расстроенным одновременно я видел Гордона впервые, - Она ваша мать! Она всегда поймет вас! И будет любить вас, какими бы вы не были!
- А ты знаешь, что она мне сегодня сказала… - начал я приходить в ярость.
- Знаю. Она расстроена и вся на нервах. Инцест это не шутки. Все серьезно.
- Билл. Он прав… - раздался твой тихий голос из угла комнаты.
Я удивленно взглянул на тебя. Ты продолжал смущенно рассматривать пол.
- Хорошо, - сказал я в ответ, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия, и вышел из комнаты, направившись в душ.
Я потерял счет времени, стоя под струями теплой воды, пытаясь смыть свою обиду и горечь, но это не помогло. Когда я вернулся в комнату, ты уже крепко спал. Постояв несколько секунд у твоей кровати, я решил не будить тебя. Тихо, стараясь не шуметь, я улегся в свою постель.
Что теперь с нами будет? Мы с самого начала знали, что маме это не понравится, но что она будет НАСТОЛЬКО злой, никто из нас не мог представить. Я думал, хотя бы Гордон сможет понять. Ведь он так сильно полюбил маму, что даже развелся со своей прежней женой. А мама так любила его, что согласилась обменять нашу уютную квартирку в центре Магдебурга на дом в этой убогой деревеньке.
Но больше всего я не ожидал такого от тебя. «Билл... Он прав …» - твои слова сразили меня наповал. Ты испугался, правда, непонятно чего. Маму? Она позлится и перестанет, ты ведь знаешь. Отрицательной реакции общества? Мне всегда казалось, что тебе наплевать на его мнение. Но тогда что? Что тебя остановило?
От всех этих переживаний у меня пересохло в горле. Осторожно поднявшись с кровати, я направился на кухню, но по дороге услышал голоса мамы и Гордона, доносившиеся из их спальни.
- Никогда бы не подумала... Все что угодно, но только не это... - мама говорила высоким, прерывающимся голосом и мне показалось, что она плачет.
- Может, это временное? Подростковый максимализм и всё такое…
- Я очень на это надеюсь. Но знаешь, мне кажется, что всё-таки стоит отправить мальчиков летом в разные лагеря, - моё сердце затрепетало, словно птица в клетке, жадно ловя каждое слово мамы, - Найдут себе девчонок, влюбятся и забудут про эту глупость…
- Разлучить их это не выход...
- А где? Где выход? – мама заплакала громче.
- Всякое препятствие любви лишь усиливает ее... Дай им шанс. Ведь если подумать, их любовь это не так плохо. Было бы намного хуже, если бы они ненавидели друг друга.
Я услышал, как мама встала с дивана и принялась ходить по комнате.
- Ладно, - неожиданно миролюбиво ответила она, - Давай спать, а завтра посмотрим.
Больше ничего интересного не ожидалось, поэтому я поднялся к себе и лег в постель. В голове все еще крутились слова мамы о разных лагерях. А что, если это будет действительно так? Сев в кровати, я долго вглядывался в твоё лицо. «Нет», - твердо сказал я самому себе: «Разлучить нас не посмеет никто».

Утром меня разбудил звонок будильника и твои громкие ругательства.
Снова в школу. Единственный плюс – через неделю начнутся летние каникулы. Но я всё равно весь день был в плохом настроении и школа тут ни при чем.
Разговор мамы и Гордона я рассказал тебе ещё на первом уроке. Ты оптимистично заявил, что главное – не сдаваться и всё обязательно получится. На этой приятной ноте мы и закончили наш разговор про родителей, и весь оставшийся день решили об этом не вспоминать.
Ближе к концу учебного дня я ждал тебя в школьном коридоре. Тебя вновь задержала наша «любимая» учительница физики.
- Эй, Каулитц! – окликнул меня чей-то голос. Обернувшись, я увидел Марка, одноклассника, которого я, мягко говоря, не любил.
- Чего тебе? – откликнулся я.
- О чем это ты с братцем разговаривал сегодня на первом уроке? Любовь какая-то… Ты гомосек что ли? Хотя я не сомневался.
Я разозлился и уже не мог себя сдерживать. Размахнулся и…
- О, ты решил меня побить? Хм, нехорошо, - с этими словами он сжал свой кулак и со всей силы ударил меня по лицу.
Почувствовав, как перед глазами всё поплыло, я упал на пол. Во рту появился солоноватый привкус крови. Получая удары ногами в живот, я понял, что вот-вот отключусь. Так и произошло. Последнее, что я помню – твой крик и очередной глухой удар...

концовка 2-й части:
Вновь приходя в сознание, первое, что я почувствовал, это то, как все тело нещадно болело. Я не мог вспомнить, что со мной, где я, и как сюда попал. Приоткрыв глаза, я увидел потолок. Он был такой белоснежный, что даже резало глаза. Значит, я не дома. Но где? Попробовав сесть, я понял, что это бесполезно.
Внезапно где-то в другом конце комнаты раздались глухие рыдания вперемешку с речью. Я напряг слух и начал различать слова мамы:
- Томми, Билли… Мои… любимые, единственная радость в жизни... За что, за что? Если бы вы умерли, - плач стал громче, - Последними моими словами были бы упреки... Лучше бы я позволила вам... Любить... Сейчас я готова на все, что бы с вами было все в порядке... Это моя вина, это только моя вина...
Мое сердце екнуло.
- Мам… - прошептал я, собрав силы.
- Билл! – вскрикнула она и подбежала к моей кровати, - Билли, сынок, ты жив… - она заключила меня в крепкие объятия.
- Мам, что с Томом? – шепнул я, еле сдерживая слезы, - Только не говори, что он…
Я не смог произнести последнее слово, и ощутил, как из глаз хлынули слезы, которые я так старался сдерживать.
- Он жив, жив…
- Жив, - повторил я, как эхо, и с облегчением выдохнул.
- Билл, тебе, наверное, нужно немного поспать, - неуверенно предложила мама.
- Как? Как я могу спать, если Том…
- С ним всё будет хорошо, я обещаю, - мама посмотрела на меня заплаканными глазами и поцеловала в щеку, - Поспи.
Я шмыгнул носом и опустился на постель. Спокойно, Билл, всё будет хорошо. Том обязательно будет жить. Успокаивая себя этими мыслями, я не заметил, как уснул.

Проснулся я, кажется, ночью. Было темно и тихо, только сбоку послышался какой-то шорох. Собрав силы, я сел в кровати и обернулся. На соседней койке лежал кто-то с ног до головы накрытый одеялом. Но, приглядевшись, я увидел торчащие из-под одеяла дреды.
- Том… - шепнул я.
- Билл? – человечек под одеялом развернулся ко мне лицом, и я чуть не вскрикнул от ужаса.
Что стало с моим, прежним Томом? Всё лицо в синяках и кровоподтеках… Наверное, мои мысли отразились на лице, потому что брат сказал:
- А ты, думаешь, очень красивый?
- Увижу гадов – убью на месте, - разозлился я.
- Спокойно. Как ты чувствуешь себя?
- Так себе, - я пожал плечами, - А ты?
- Ничего, бывало и хуже, - ты улыбнулся, - За что они тебя так?
Я задумался, пытаясь вспомнить подробности.
- Кажется…Или нет…Вообщем, просто так, ты же их знаешь.
- Знаю, - кивнул ты, а потом внезапно улыбнулся, вспомнив что-то приятное, - Представляешь, я слышал, как мама говорила, что была не права по поводу наших с тобой отношений. Ты понимаешь, что это значит? – твои глаза загорелись.
- Да, - я тоже улыбнулся и почувствовал, как заболело лицо.
- Кстати, она где-то тут. Осталась на ночь в больнице.
И тут, словно услышав твои слова, зашла мама. Она выглядела очень усталой, словно не спала много суток подряд.
- Мальчики, - улыбнулась она, - Как вы?
- Уже намного лучше, - ты улыбнулся и лукаво взглянул на меня, - Мам… А ты говорила, что позволишь нам… Ну… Ты понимаешь…
- Понимаю, - она тяжело вздохнула, - Если вы осознаете, что делаете и будете от этого счастливы, то… просто не могу запретить.
Мои глаза расширились от удивления. Не думал, что мама ТАК легко сдастся.
- Эта ваша драка совершенно выбила меня из колеи… - пробормотала она и направилась к двери, - Сейчас вернусь.
- Том… - позвал я, когда мама уже скрылась за дверью, - Скажи, я не сплю?..
- Нет, - ты радостно взглянул на меня, - Ты счастлив?
- Да! – я не мог сдерживать эмоций, - А ты, Том?
- Конечно, - ты притих, а затем протянул мне руку, - Билл, я тебя люблю.
- Я тебя тоже, - я взял тебя за руку, - Братишка…
Так мы и сидели, держась за руки и смотря друг на друга. И больше ничего для счастья было не нужно.