- По поводу освобождения тебя от возложенных обязанностей, - Майя словно угадала мои мысли.
Я сплела руки, крепко сжав их, и замерла. Неужели уже поздно передумать?
- Решение Совета большинством, - она сделала паузу, словно собираясь с мыслями, - твою просьбу отклонить. Прости.
Я шумно вздохнула:
- Как хорошо!
Она резко обернулась, одарив меня вопросительным взглядом.
- Объясни, - потребовала она.
- Я передумала, - тихим извиняющимся голосом ответила я.
Её брови поползли вверх. Она сложила руки на груди, под её взглядом я съёжилась.
- Нет, вы только посмотрите... У тебя не семь, а сорок семь пятниц на неделе! В следующий раз ты хотя бы предупреждай, что просто так развлекаешься от скуки, чтобы я не напрягалась! А ты в курсе, что если бы тебя отозвали, то это было бы необратимо?? Твоё счастье, что Совет подумал иначе.
Я сидела молча, слушала её гневную тираду и только растерянно хлопала глазами.
- Прости, - робко обронила я. – Я много думала об этом. Не могу оставить это дело, не могу сдаться, показав себя безвольной.
- Да ладно, - пробурчала она. – Хорошо хоть тебя эта новость не расстроила. Скоро утро. Ты готова?
Я сразу поняла, что Майя имеет в виду концерт ребят, и кивнула. Разговорившись, мы даже не заметили, как наступил рассвет. Майя интересовалась, что заставило меня передумать и изменить моё решение. Я рассказала ей о странном поведении Андреаса, с которым столкнулась у фонтана. Ангел не забыла пошутить по поводу того, какая реакция была у бедняги на такую встречу.
- А почему Совет отказал мне? – решилась я на вопрос.
Майя покосилась на меня, но всё-таки ответила.
- Вообще-то, Ангелы в Совете не привыкли каким-либо образом комментировать принимаемые решения. Но я могу назвать тебе несколько веских причин. Совет не знал ничего о ваших встречах. Естественно я молчала! То, что я сделала для тебя, является грубейшим нарушением и, по правде говоря, запрещено. – Она умолкла, затем продолжила неуверенно, - Другая причина заключается в том, что ни для кого в Совете не секрет, как ты относишься к этому парню. Во многом из-за этого выбрали именно тебя.
Я захлебнулась собственным негодованием. Как же так?! Из меня на скорую руку сделали марионетку без права голоса и теперь дёргают за верёвочки, наслаждаясь зрелищем.
- Это неправда! – отрезала Майя, поток моих мыслей лежал перед ней как на ладони. – Если ты утратила память, то изначально никто тебя не принуждал.
- Ах да, я совсем забыла, что это не принуждение, а только лишь скрытая форма шантажа...
- Иногда это необходимо, - уверенно парировала она. – Тем более, разве ты не рада тому, что тебе позволили быть с ним рядом?
Я вздохнула, Майя одержала победу в этом споре. Мне вообще начинало казаться, что переспорить её невозможно.
В квартире уже вовсю суетились братья. Без конца трезвонил телефон, они по очереди подходили, отвечая на звонки, кому-то громко что-то кричали в трубку. Я с опаской заглянула в окно кухни, Майя велела мне присутствовать на жилой территории, а сама, сославшись на занятость, удалилась. Убедившись, что для Тома я снова стала невидимкой, успокоилась и расположилась на подоконнике. Билл жарил яичницу и пел в полный голос.
- Шра-ай! – он с силой стукнул ножом в середину яйца.
Допевая строчку до конца, потянулся за следующим.
- Шра-ай! – снова меткий удар по скорлупе.
Вскоре на кухне обозначился Том. Несмотря на то, что он давно уже встал, вид у него по-прежнему был сонный. Он сел за стол и закрыл лицо руками. Младший брат покосился на него через плечо.
- Ещё один концерт, - не отнимая рук от лица, произнёс Том. – Я начинаю нервничать.
Билл поставил перед ним тарелку с поджаренными яйцами. Я подтянула ноги поближе к себе и обхватила их двумя руками, пытаясь сдержать нарастающее беспокойство. Возможно, моё настроение передаётся и ему, раз он нервничает.
- Думаешь, она придёт? – присев на соседний стул, задумчиво спросил Билль.
Том, выгнув бровь, посмотрел на него, не сразу поняв, что тот имеет в виду.
- Я не знаю, - наконец, тихо ответил он. – Точнее, не уверен, что увижу её.
Пожав плечами, младший близнец признал, что в такой толпе тяжело разглядеть одного человека.